Усадьба ее семьи — уже полноценная достопримечательность Горного Алтая. Дарью Головань с ее удивительными пейзажами, выполненными на шелке, там знают все! Этой весной художница привезла картины в Новосибирск и рассказала «Мираману» о том, как начинала свой шёлковый путь в живописи, какой подарок получила от Дмитрия Медведева, и чем её вдохновляет Алтай.
Про Горный Алтай
— Наш приезд на Горный Алтай из украинского промышленного города Запорожье удался благодаря отважности и смелости родителей. В один момент они всерьез задумались над тем, что нужно уезжать оттуда, чтобы сохранить наше с братом здоровье.
Папа тогда работал в ресторанном бизнесе, был инженером-технологом общественного питания. Но, имея натуру искателя, увлекся восточными единоборствами, и судьба свела его с тренером Юрием Николаевичем Манхоевым. Юрий Николаевич пригласил своих учеников съездить в Саяны, а еще через год они поехали на Горный Алтай, в Чемальский район, на Каракольские озера. Вернувшись домой, он так живо, с огоньком в глазах рассказал нам про Алтай! И через два года мы решились на переезд. Отправили контейнеры с вещами в Чемал — не забыли взять с собой и картины моего дедушки, он был художником-самоучкой, а сами поехали на машине: мама, папа, брат, я, собака и кот. Мне тогда было девять лет.
Добрались до Чемала, посмотрели на него и решили искать более глухое, укромное местечко. Поиски были недолгими. Папа со знакомыми заехал в Аскат и встретил там бабушек, они сидели на улице, кедровые орешки щелкали. Оказалось, что обе продают домики. Папа потом делился впечатлением: подходим мы к полянке, а там такой вид открывается — сосновый бор, горы, Катунь шумит, а бабушка кидает жест рукой и говорит — вон моя усадьба. У папы все затрепетало внутри — то ощущение, когда понимаешь — «твоё!». Баба Шура (так её звали) назначила цену в 20 миллионов рублей, тогда ещё нолики не убрали. Папа попробовал с ней поторговаться. Но у бабушки логика была своя: «Десять миллионов, чтобы избушку в Аскате построить, пять миллионов, чтобы корову невестке купить и еще пять — сыну Серёже на мотоцикл». Папа понял, что торг здесь не уместен.
Мы купили этот домик, начали обживаться, менять ландшафт калиток и заборов (разобрали множество мелких курятничков, загонов, свинарников, насчитали на участке 15 калиток, зачем все они были нужны — одной ей известно).
Почти сразу разбили первый цветник. Сейчас у нас уже сотки три под них задействованы!
Первые годы были нелегкими. Хотелось подружиться с народом, воспринимали нас по-разному, кто-то приходил и говорил: «Если хотите жить в Аскате — живите как все!». А как - как все?..
Но со временем, когда чуть-чуть встали на ноги, поняли, как здесь мыслит народ, как живет. И стало легче. Кстати, не сразу узнали и про то, как что в огороде растет! На Украине вредители другие. А здесь в первый раз увидели, что вот эта белая бабочка откладывает яйца на капусте, а потом появляются червячки и всю ее скушивают… В общем, со временем узнавали все эти тонкости, и постепенно «прижились» на Алтае.
Про начало шелкового пути
— Через пару лет жизни в Аскате мы с папой поняли, что хотим выражать себя не только в наших цветниках, но и в живописи. Он начал писать, и я, глядя на него, тоже, вместе ходили на этюды, совершенствоваться в рисовании. У нас, как и у нашего дедушки, нет художественного образования.
Поработав масляными красками года четыре, я подумала — почему бы не попробовать рисовать акварелью. И она приглянулась мне больше. Папа делал мне спилы разных пород деревьев, и я рисовала сначала на них. Интересно, кстати, что можжевельник — красного цвета, сосна — желтого, кедр со временем розовеет… В общем, прежде чем перейти к шелку, к тонкой технике, я работала с разными материалами, и это, безусловно, помогло понять, куда двигаться дальше.
Я знала, что в Китае и Японии издавна была развита шелкография, и тоже захотела попробовать. Нашла дома лоскуточек ткани и стала на нем рисовать. Акварель слегка скатывалась, ткань плохо впитывала, но я не отступала, и потихонечку получился интересный сюжет. Показала картину папе и маме. Папа сказал: «Надо съездить в магазин тканей и подобрать шелк!». Мы поехали в Бийск и нашли там коричневую и черную ткани. Именно с них и начался мой «шелковый» путь в акварели.
Про шелковую живопись
— Шелковая ткань, акварель и буйство алтайских красок — это невероятное сочетание! Ледники, снежники, цветения, бурные реки, кедровые и лиственные леса… Даже сама не знаю, как удается передать все это в своих картинах.
Сейчас использую около десяти оттенков шелка: розовый, голубой, белый, зеленый. Иногда сочетание цвета ткани и самого сюжета кажется в начале кричащим. Например, на зеленом шёлке сделала набросок — поляну с ромашками на Семинском перевале. А небо я всегда стараюсь оставить приближенным к цвету ткани… Смотрю и думаю — и как же будет здесь смотреться зелёное небо? Дописала, и получилось очень интересное сочетание: белые облака, луг, ромашки, синие горы. И зелёное небо смотрится совсем не кричаще, не выделяется из естественного гипер-реалистичного изображения.
У многих возникает ощущение, что это фотоработы. Те, кто в очках, часто приподнимают их, разглядывают, не верят своим глазам. Кто-то говорит, что я использую 3D-принтер и потом лишь прорисовываю детали. Но это совершенно не так. Я работаю тонкой кистью, и это дает тот самый 3D-эффект. Всегда, шутя, отвечаю сомневающимся: «Это ловкость рук и никакого мошенничества»! Долгие годы тренировок, оттачивание мастерства, открыли для меня самой такие приемы, которые иногда и объяснить-то сложно.
Ручная работа, созданная с любовью, несет и соответствующий заряд, энергетику, тепло того человека, который это создавал. Это то ценное, что не может заменить ни одна машина.
Про Дмитрия Медведева
— Для меня это никогда не было поводом похвалиться, но если спрашивают — с удовольствием рассказываю. Дмитрий Анатольевич был у нас в Аскате со своей супругой Светланой и сыном Ильей в 2005 году. Мне тогда было 18 лет. В то время он еще работал в администрации Президента, но на отдыхе его уже охраняли очень хорошо — приехал к нам в сопровождении целого кортежа. Как он про нас узнал, только догадываться приходится...
Он посмотрел нашу галерею, купил две моих картины. Потом мы общались, пили чай у нас на усадьбе под навесом. Он очень понравился мне как человек — простой, приятный, искренне интересующийся нашей жизнью.
Честно сказать, когда мы познакомились с Дмитрием Анатольевичем, я не знала, кто это. Но после нашей встречи, когда видела по телевизору, как он сидит по правую руку от Владимира Владимировича, непроизвольно на лице появлялась улыбка.
Даже не думала, что у этой истории будет продолжение. Прошло пять лет. Делегация из нашей Республики Алтай собиралась на выставку в «Крокус Экспо» в Москву. Меня тоже пригласили поехать. И накануне у этого мероприятия, когда уже были куплены билеты, я подумала - почему бы не написать письмо Дмитрию Анатольевичу. Мы с братом зашли на сайт Кремль.ру. И я написала ему приглашение – мол, здравствуйте, это Дарья Головань, художница из Алтая, в Москве бываю не часто, везу с собой несколько картин, приглашаю вас и вашу супругу в «Крокус Экспо».
Когда приехала в Москву и включила телефон после самолёта, обнаружила несколько пропущенных вызовов с разных номеров.
Телефон тут же зазвонил, и мне сказали: «Дарья Головань? Это из администрации Президента, мы вас уже обыскались!». Как потом мне передал его помощник, Дмитрий Анатольевич получил мое письмо и положительно на него отреагировал — такое слово, мне кажется, очень статусное, и попросил кое-что мне передать. Что передать — по телефону не сказали. Я опешила! Значит, письмо дошло!
Значит, человек обо мне вспомнил, хотя прошло уже пять лет! И вот уже на выставке я развешивала свои работы, ко мне подошел красивый молодой человек, вручил цветы и сказал: «Дарья, это вам от Дмитрия Анатольевича!». И пакетик передает. А в нем — фотоальбом «Зимний альбом. Дмитрий Медведев», подписанный для меня автором! У него очень интересные, неординарные работы. В основном это природа России: пейзажи, веточки, травиночки. Так что, если рассуждать о детализации — в этом у нас явно есть совпадение. А еще там был именной конвертик, а в нем — визитка Дмитрия Анатольевича — белая карточка, где только его имя и герб России. Я передала ему в ответ от нашей семьи картину с изображением сон-травы. Очень люблю эти наши ранние цветы на Алтае!
Про скрытый потенциал
— Чувствую, что во мне еще есть внутренний скрытый потенциал. Может, потянет на изображение животных и портреты людей. Мой дедушка очень хорошо писал портреты. Возможно, это следующий этап и в моем творчестве! Пока же, когда просят написать портрет, я в ответ шучу, что пока могу изображать людей только в образе кустика или пенечка.
Возможно, придут и новые материалы. Помимо шелка работаю с папирусом — очень интересный эффект выходит. Пейзажи Алтая на нем словно древние свитки получаются.
Пробовала себя и в гончарном деле, и для первого раза меня даже похвалили! Работа с глиной - это своеобразная медитация. Ты смотришь на гончарный круг, и это настолько погружает куда-то в глубины сознания! Я просидела там часа полтора, и они пролетели как одно мгновение. Это похоже на состояние, в котором нахожусь, когда пишу картины. Я так погружаюсь в процесс, что потом сама не понимаю, как удалось создать такой пейзаж.
В любом случае, как бы я ни стала работать дальше, даже если откроется другое видение для проявления своего творчества, шелк все равно останется со мной навсегда.
Про секреты творчества
— Мастер-классы не слишком часто, но провожу, свою технику ни от кого не держу в секрете. Если кто-то будет пытаться повторить за мной, у него всё равно не получится. У каждого человека свой почерк, поэтому спокойно делюсь секретами.
Помню, как-то приехали ко мне женщины и просили шелк, потому что у них акварель на другой ткани растекалась. Но понятно же, что здесь дело в творце! С удовольствием дала им советы по технике.
Смысл моего творчества — не только реализовать себя как художника. Через свои картины хочу показать то, что создает природа. Хочу разбудить в людях желание увидеть уникальность этих мест вживую, трепетнее относиться к Алтаю.
Про силу Алтая
— Меня не тянет в большой город. Да, интересно приехать на несколько дней, сходить в театр, кино, совершить покупки, но тяги переехать - нет. Я сочувствую творческим людям, которые здесь творят и находят силы для вдохновения. Для меня важно, когда вокруг природа, и она тебе «дает». Ты проживаешь ее, пропускаешь через себя и творишь. Создавать для своего творчества помехи, сложности, зачем? Сейчас я чувствую себя на своем месте, Аскат стал для меня Родиной. Украина, кажется, была где-то в прошлой жизни. Алтай сейчас во мне, со мной. Красивейшие места, природа, удивительный климат, разные культуры и народы - это место вдохновения для меня.
В окрестностях Аската люблю Емурлинский водопад. Он напоминает мне какой-то тропический пейзаж: там камни, по которым стекает вода, поросли мхом. Люблю «Зубы дракона» — это выходы скал посреди Катуни. Очень живописное место гора Менжелик, куда мы за грибами летом ходим. Да даже просто открыл калитку, вышел на берег реки, и уже красота!
Выше в горах уже другая красота, более суровая, контрастная... Мой прошлогодний поход к Белухе стал открытием по мироощущению, по сюжетам. Физически он был очень сложным, под рюкзаком. Природа нас трепала и снегом и морозом. Но когда Алтай проверил нас на прочность, и вечером всё успокоилось, Белуха показалась во всем своем величии. Чистое небо на закате, розовые вершины… Это что-то непередаваемое! Такое не запечатлеть ни лучшим фотоаппаратом, ни самой искусной кистью мастера! Это нужно видеть вживую, впитывать в себя. Когда мы подходили к Аккемскому леднику, ощутили такое снежное безмолвие, невероятную связь с космосом, с чем-то сокровенным и священным. Мне хотелось просто рядом постоять, без амбициозных планов на восхождение. Я понимаю, что не надо лезть в такие священные места. Белуха - это сакральное место. Ощущение, что там обитают светлые души, которые покидают материальное тело. Силища, одним словом!
Как можно лишить себя такого источника вдохновения? Нет. Уж лучше вы к нам.
Текст: Наталья ТЮМЕНЦЕВА
фото: из личного архива Дарьи ГОЛОВАНЬ
