Актриса театра «Красный факел» рассказала о том, как сыграла спектакль специально для Тимофея Кулябина, почему делает всё, чего боится, и о чём думает, выходя на сцену.
«Я упросила проводников взять меня на поезд. И поехала к маме в Москву»
(Фото: из личного архива Клавдии Качусовой).
— Клавдия, какое красивое у вас имя…
— Вообще, родители хотели назвать меня Лизой, думаю, это имя мне бы тоже пошло, но в самый последний момент решили, что я буду Клавой, как моя бабушка. Сейчас замечаю: что-то от нее у меня есть в характере, да и не только в нём — в нашей семье пять детей, все девчонки, и только у меня кудрявые волосы, как у бабушки. Я, кстати, самая младшая. У меня уже 11 племянников, причем один из них старше меня на год.
— Большая семья! Хотите повторить подвиг мамы?
— Хочется хотя бы троих детей. Но — как получится, здесь сложно загадывать.
— Кто-то в вашей семье связан с театром? Почему решили стать актрисой?
— Актёров в семье не было. Почему я решила связать свою жизнь с театром, сама не знаю. Помню, когда появились DVD, я ставила фильмы и мультики на паузу, и сама проигрывала сюжет. Как-то сказала маме: «Буду актрисой». Она ответила: «Хорошо». Все остальные члены семьи сомневались. Потом эта тема не поднималась много лет. Но, оказывается, все это время я шла к профессии актрисы, только каким-то странным путем.
Когда мне было 11 лет, мама уехала работать в Москву. И я так по ней соскучилась, что пришла на вокзал и упросила проводников взять меня на поезд до столицы. Говорила им: «Я могу пол мыть и борщ готовить умею». И они на свой страх и риск меня взяли. Правда, готовить не пришлось, проводники сами же меня и кормили.
Я приехала в Москву. Мобильных телефонов тогда не было, и вся семья просто сходила с ума! Позвонила маме — помнила ее номер наизусть, она выдохнула в трубку: «Слава Богу, жива!». Приехала на вокзал, забрала меня. Так я стала жить в Москве. Причем года два даже не ходила в школу, мама почему-то не настаивала, а потом я экстерном за два года прошла четыре класса.
После окончания школы решила поступать в Щукинское училище. Прошла первое прослушивание. А после второго меня пригласили поговорить — поинтересовались, откуда я, попросили о моей семье. Я рассказала, и члены приемной комиссии посоветовали: «Если вы у нас не поступите, обязательно попробуйте в Новосибирске, там очень хорошая школа». И я решила последовать их совету. Вернулась в Новосибирск, год ходила на курсы в театральный институт, а потом поступила.
— Почему сразу не стали поступать?
— Потому что мне были нужны деньги, и я пошла работать. И чем только не занималась: продавала пакеты и диски, работала в магазине «Лента», ухаживала за людьми, которые проходили реабилитацию… Одно время распорядок дня у меня был такой: с утра я работала в «Ленте», потом ехала на курсы, оттуда снова в магазин. И так по кругу. Первый месяц оказался просто ужасный! Денег не было совсем. Помню, еду как-то в троллейбусе, денег только на проезд, и я сижу и думаю: «Хоть бы не взяли за билет, я тогда смогу купить яблочко». Такая голодная была! И, представляете, денег за проезд с меня тогда не взяли, купила яблоко.
Сейчас думаю: почему тогда не позвонила маме и не попросила о помощи? Это так бабушкин характер проявляется: как и она, я — боец, все проблемы стараюсь решать сама. Сейчас муж (актёр театра «Красный факел» Илья Музыко — прим. авт.) борется с этим. И я понемногу меняюсь, становлюсь более слабой, что ли.
— Но в итоге жертвы были не напрасными?
— Я поступила. Но была такая загвоздка: на коллоквиуме мне сказали, что меня берут, а в списках поступивших моей фамилии не оказалось. Все ребята стали поддерживать. Я, конечно, расстроилась. Через несколько дней приехала забирать документы, а в приёмной комиссии мне говорят: «Подождите, насчёт вас еще думают». Позднее я узнала, что по каким-то причинам брать меня передумали. Но была такая удача: Аня Морозова, ныне режиссёр, в тот год тоже поступала в театральный и пригласила меня в свой отрывок. Я сыграла умалишенную маму, которая потеряла своего ребёнка. Без слов. И этот отрывок смотрел ректор театрального института Сергей Николаевич Афанасьев. Когда он узнал, что меня не взяли, то удивился: «Почему не взяли? Хорошая девочка!». В общем, наверное, благодаря ему меня зачислили на курс!
— И самое яркое впечатление от учебы — это…
— Первые два курса. Мы занимались в корпусе, который был удален от главного, и там царила совершенно домашняя атмосфера: студенты ходили в тапочках или босиком, со стаканами чая… И учиться было невозможно интересно. Для меня это был какой-то Хогвартс! То, что в институтах называют тренингами, я называла играми. И педагог всегда мне говорил: «Клава, какие же это игры?! Мы учимся». Но у меня время от времени всё же вырывалась фраза:«Давайте еще поиграем»! А играть, как настоящие актёры, хотелось безумно. Я засыпала с мыслью о них, просыпалась и скорее бежала в институт.
— А на пятом курсе сами поставили спектакль!
— Да. Еще учась на втором курсе, я прочитала пьесу Эдварда Радзинского «104 страницы про любовь», сыграла отрывок из неё, и она мне настолько понравилась, что захотелось поставить спектакль по мотивам этой пьесы. Но в ней много героев, и собрать такое количество людей очень сложно. И я подумала: а сокращу-ка я ее, все-таки есть основная линия, фабула. В итоге получился спектакль «Глупости любви». Его приняли как дипломную работу.
Мне этот спектакль очень нравился. Но я помню, как переживала накануне премьеры. Нужно было собрать зал, договориться со звукорежиссёром, найти площадку… Репетировали мы в кабинетах — буквально на коленке, декорации делали сами… Перед самым спектаклем испытала такой стресс, думала: «Зачем я это делаю? Вот опозорюсь ведь сейчас!». Но раз затеяла — будь добра, делай. Мы начали играть и уже с первых минут ощутили такую поддержку зала, что все переживания ушли! Кстати, в этом спектакле мы с моим, на тот момент будущим, мужем сыграли влюбленную пару.
(Спектакль «Глупости любви». Фото: Фрол Подлесный).
— Учились вместе?
— В одном институте, но Илья — на курс старше. И я никогда даже не думала, что мы в реальности станем мужем и женой. Но бывает такое: знаешь человека, а при общении тет-а-тет он открывается совершенно по-новому. Так и получилось у нас с Ильей. И очень скоро мы сыграли свадьбу.
(Фото: из личного архива Клавдии Качусовой).
«На первом курсе казалось, что у меня все получается»
— Как попали в театр «Красный факел»?
— О, это совершенно невероятная история! Переживать о том, где же буду работать, я начала с середины пятого курса. Многие студенты считали «Красный факел» чем-то недосягаемым, а я решила просто позвонить главному режиссёру театра — Александру Марковичу Зыкову. Его тогда не оказалось в городе, поэтому поговорить не удалось. Но мне настолько не терпелось, что я набрала номер Тимофея Александровича Кулябина. Рассказала, что очень хочу служить в «Красном факеле», спросила, как попасть на прослушивание, и пригласила на свою дипломную работу «Глупости любви». Тимофей Александрович как раз в эти дни уезжал из города, поэтому спросил, есть ли другие постановки, в которых я играю. Ответила, что есть «Чайка», которую ставил Сергей Николаевич Афанасьев, и что спектакль начинается через 15 минут. Он ответил: «Я сейчас приду».
Я стала подсматривать из-за кулис — пришел ли. Но в зале его не увидела и расстроилась. А потом кто-то из ребят говорит: «Представляете, сегодня у нас на спектакле Тимофей Кулябин, вон там в уголке сидит, смотрит». И тут я на сцене, расстроенная… (смеётся — прим. авт.). Сразу после спектакля я ему позвонила и спросила: «Ну как?». Тимофей Александрович ответил, что нужно посмотреть еще что-нибудь, вместе с директором театра. И я решила во что бы то ни стало показать им «Глупости любви».
— Почему во что бы то ни стало?
Спектакль ведь был готов…
— Потому что во время дипломных работ все площадки заняты, спектакли идут практически один за другим. К тому же, найти окно нужно было до отъезда Тимофея Александровича. В общем, удалось выкроить время в один из вечеров — в 21.00. Волновалась я жутко, и, как мне кажется, сыграла не очень хорошо. После спектакля снова набрала Тимофея Александровича, он ответил: «Мы вам перезвоним». Помню, тогда сказала мужу: «Илюша, все, я пролетела».
(Спектакль «Глупости любви». Фото: Фрол Подлесный).
После этого несколько дней не выпускала телефон из рук, но звонка не было. А как-то выхожу из метро и вижу два пропущенных от Тимофея Александровича...
Только хотела перезвонить, и тут он звонит сам, говорит, что в такой-то день нужно прийти в театр. А я понимаю, что в это самое время у меня самостоятельные работы в институте… Но как-то всё-таки договорилась. Проще говоря, сбежала с самостоятельных работ (смеётся — прим. авт.). С момента показа спектакля и до этого звонка прошла всего пара дней, а мне это показалось целой вечностью.
Начала собираться на собеседование. Надела красивое платье, накрасилась, уложила волосы. Посмотрела в зеркало, и тут в голове мысль: «Ещё подумают, напрашиваюсь». Умылась, заколола волосы, надела пиджак и брюки и пошла «серой мышью». Сейчас думаю, что это было глупо.
Пришла на собеседование. Александр Прокопьевич Кулябин, директор театра, начал расспрашивать, кто я такая, откуда, задавал еще какие-то вопросы. А потом сказал: «Знаете, к нам приходит очень много писем от артистов, которые хотят служить в нашем театре, но мы выбираем вас!».
Из театра я вышла на ватных ногах, шла, не чувствуя ни жары, ни холода. Сразу позвонила мужу. Но осознание того, что служу в театре, пришло только во время первого отпуска.
— И первой вашей ролью в театре «Красный факел» стала…
— Бьянка в спектакле «Укрощение строптивой». И, знаете, со дня прихода в театр у меня передышки не было. Слава Богу. После «Укрощения строптивой» сделали программу в «КаФе», в которой я выступаю в роли ведущей. Потом были «Поминальная молитва», ввод в «Гедду Габлер», спектакли «Довлатов. Анекдоты», «Декамерон», «Три сестры»…
(Спектакль «Гедда Габлер». Фото: Фрол Подлесный).
— Когда поняли, что театр — это действительно ваше? Когда стало получаться?
— На первом курсе казалось, что у меня всё получается. Но с каждым годом это ощущение всё меньше и меньше. Такого, чтобы я сыграла в спектакле и была абсолютно собой довольна, не было. Думаю, именно это и позволяет расти. В каждой из своих ролей я до сих пор стараюсь найти что-то новое.
— Что чувствуете перед выходом на сцену?
— Всегда по-разному. Раньше перед премьерой начинала вспоминать текст, казалось, что я его совсем не помню, пыталась все еще раз выстроить в голове. Но сейчас, работая в театре уже третий сезон, начала понимать, что не стоит попусту тратить свои нервы, надо успокоиться, настроиться, и тогда на сцене все получится.
(Спектакль «Довлатов. Анекдоты». Фото: Фрол Подлесный).
— Когда в зале родные и близкие друзья, это, наверное, дополнительная ответственность…
— Родных у меня много, но на спектаклях моих они пока еще не были — живут в другом городе. Ходила сестра Маша, пока не родила второго ребенка. Ну и, конечно, всегда ходит мой муж. Когда знаю, что он в зале, то перед спектаклем очень волнуюсь. Но как только выхожу на сцену, то забываю об этом.
«Играть в „Трёх сестрах“ — большое счастье»
— «Глупости любви» — не единственная ваша совместная с мужем работа. В спектакле «Красного факела» «Три сестры» вы с супругом играете мужа и жену. Как работается вместе?
— Нормально работается. Конечно, я не сумасшедшая и понимаю, что нахожусь на одной сцене со своим мужем, но это не мешает, скорее, наоборот помогает, потому что мы понимаем друг друга лучше других. Участие в таком спектакле как «Три сестры» — большое счастье.
(Спектакль «Три сестры». Фото: Виктор Дмитриев).
— Можно сказать, что теперь вы владеете жестовым языком?
— Нет, мы освоили лишь малую часть. Люди, которые говорят на жестовом языке, делают это очень быстро, мы от них отстаём, но воспринимать такую скорость сложно. Партнёров на сцене понимаю, потому что знаю их реплики и пьесу. А когда вижу как говорят слабослышащие, только узнаю какие-то отдельные жесты, но общей картины не понимаю. Да и одни и те же жесты в разных контекстах имеют разное значение.
— Страшно было? Все-таки для постановки пришлось жестовый язык учить…
— Было интересно. Хотя и страшно тоже бывало. Помню, натерпелась ужаса: в третьем действии моя героиня — Наташа накладываем маску на лицо. Действие начинается, я открываю тумбочку и понимаю, что маски там нет! В этот момент гаснет свет, и я в полной темноте проползаю под кроватью и ухожу со сцены! В панике забегаю за кулисы, кричу: «Маски нет!». Мне её тут же дают, и я таким же образом возвращаюсь обратно. В общем, когда загорается свет, я уже лежу на кровати с маской на лице. Сердце колотилось бешено. Могла ведь и не успеть.
(Спектакль «Три сестры». Фото: Виктор Дмитриев).
А если говорить о страхе вообще, то такой у меня характер: если чего-то боишься, надо делать. Помню, учась на первом курсе, ужасно боялась читать вслух. Чтобы избавиться от этого страха, садилась в холле и читала вслух. Краснела, переживала, кто-то наверное принимал меня за сумасшедшую… А я сидела и читала.
Потом, уже работая в «Красном факеле», мне предложили вести программу «Город в стиле Диско» в «КаФе». Я боялась, но решила попробовать себя в этом жанре. И с этим интервью, кстати, было так же. Оно у меня первое, поэтому — страшно. А, значит, надо соглашаться!
Досье
Клавдия Валерьевна Качусова
Выпускница Новосибирского государственного театрального института 2013 года (отделение «Артист драматического театра и кино», курс Андрея Бутрина).
День рождения — 14 марта.
Работы в текущем репертуаре «Красного факела»:
Григорий Горин / «Поминальная молитва» / Хава
Генрик Ибсен «Гедда Габлер» / Берта, служанка в доме Тесмана
Джованни Боккаччо «Декамерон» / Грустная монашка, Вторая служанка
Сергей Довлатов «Довлатов. Анекдоты» / Девушка из редакции, которая на самом деле влюблена в Долматова, но тщательно это скрывает, Туристка, Свидетельница, Прекрасная Эллен
А. П. Чехов «Три сестры» / Наталья Ивановна
Вопросы задавала Татьяна Бушмакина.
