Авторский театр Сергея Федотова в Перми считают феноменом, первым мистическим. За 27 лет эту идею никто не смог повторить. И хотя название — «У моста» — придумано из-за расположения здания, словосочетание стало знаковым. Спектакли становятся мостиком между реальным и потусторонним, сознательным и бессознательным. О том, как демоны мешают на сцене, почему драматург-ирландец доводит зрителей до слез и катарсиса, читайте в интервью.
«Одной роли мне было мало!»
— Сергей Павлович, расскажите, как в вашей жизни появился театр, как вы поняли, что хотите этим заниматься? Знаю, что вы еще в 1983-м году создали молодежную театральную студию, а потом ставили спектакли в армии…
— Всю сознательную жизнь мечтал стать актером. С этой целью поступил в Пермский институт культуры и искусств. Но на четвертом курсе вдруг понял: одной роли мне будет мало, хочу играть все! В театре есть только один человек, который так может, — это режиссер. Из ничего он способен создавать целые миры… В 1983 году я окончил вуз, и в это же время у меня сложилось четкое осознание того, что непременно нужно создать свой театр.
После института нас ожидало распределение. Я попросил, чтобы меня отправили в какой-нибудь небольшой городок. Хотел проверить себя, полностью сделать свой театр на пустом месте. Так я поехал в Нытву, где было всего 50 тысяч человек населения. Именно там состоялась моя первая репетиция по созданию театра. Это была молодежная студия, куда я буквально с улицы приглашал молодых, активных ребят, с которыми за 8 месяцев мы поставили 8 спектаклей!
Вторая репетиция произошла в армии. У меня был личный план: хотел проверить себя: смогу ли организовать театр в экстремальных условиях. Пошел к военкому и попросил, чтобы меня отправили служить. Так, в 1985 году под Хабаровском мне удалось организовать первый в России солдатский театр! Хотя сначала казалось, что о такой самодеятельности здесь и помышлять было невозможно. Но я сломил бешеное сопротивление всех майоров и полковников. Мы поставили 8 спектаклей и стали лауреатами всесоюзного конкурса.
— Когда поняли, что созрели для создания авторского театра?
— Я специально изучал прибалтийский опыт. Меня поразил тот факт, что литовский режиссер Эймунтас Някрошюс вышел практически на мировой уровень. Затем Юозас Мильтинис в небольшом городке Паневежисе создал театр, который стал известен по всей Европе.
Я понял, что не обязательно рваться в Москву, по силам организовать что-то стоящее и в маленьком городке. И сразу решил, что мой театр будет лучшим в мире!
Я максималист, всегда иду до конца, делая то, что задумал. Ведь плох тот солдат, который не хочет быть генералом. В 1988 году я целенаправленно вернулся в Пермь, чтобы мой театр родился.
— В чем его уникальность?
— Сейчас мы запустили уже 28-й сезон, хотя когда «У Моста» открылся, многие утверждали, что он протянет не более двух лет. Но он живет, здравствует, сохраняет и продолжает лучшие традиции русского психологического театра. Гастролировал в 18 странах мира, в 2010 году стал лауреатом «Золотой Маски» со спектаклем «Калека с острова Инишмана», а в 2011-ом вошел в десятку лучших театров России по версии журнала Forbes.
«У Моста» — единственный в мире театр, где проводится полночный марафон. Мы играем 4 постановки подряд: в 14.00, в 18.00, в 21.00 и в полночь. Единственный театр, где идут такие спектакли, как «Дракула» и «Франкенштейн», где поставлен весь Гоголь (8 спектаклей).
У меня своя система воспитания учеников с нуля. Получился уникальный синтез театра-лаборатории: каждый день проходят тренинги по мастерству актеров, пластике, речи, вокалу, ирландскому танцу. Артисты ходят на работу 6 дней в неделю и все время чем-то заняты. В рамках репертуарного театра с одной труппой мы ставим до 60 спектаклей в месяц! И зарабатываем, кстати, гораздо больше своего бюджета. Со дня открытия постоянно аншлаги, всегда 100% наполняемость зала.
«Булгаков постановку разрешил…»
— А еще ваш театр называют первым мистическим…
— Он, скорее, единственный мистический. За 27 лет подобного не появилось. Очень много чудес происходит в его стенах. Меня просят написать уже, наконец, книгу и поместить туда все эти удивительные истории.
— Булгакова вообще ставить не принято, Гоголь тоже окутан мистикой. Однако вы беретесь за этот материал и успешно! Как удалось «договориться» с потусторонним миром?
— Да, Булгаков запретил ставить «Мастера и Маргариту». Как-то в интервью Александр Абдулов рассказывал, что он участвовал в 7 проектах, посвященных этому произведению, но ни один не вышел. У Михаила Левитина была странная история: собрал он однажды актеров на первую читку по «Мастеру и Маргарите», только начали — взорвалась батарея с горячей водой и ошпарила всех, кто сидел рядом. Тогда режиссер закрыл книгу и произнес: «Все, Булгаков не разрешает, продолжать нет смысла».
Очень много таких ситуаций с этим произведением. Какие-то болезни и несчастные случаи преследуют дерзнувших на эту постановку. Однако я ставил это произведение 4 раза! Первый — в Польше. За 2 недели до премьеры артист, который играл Коровьева, потерял голос. Замена была невозможна, мы даже придумали, как он будет говорить на языке жестов… Но в день показа голос вернулся.
Второй я ставил в Чехии. И опять за 2 недели до премьеры неприятность: актриса, которая играла Маргариту, получила травму. Ей сделали рентген, и оказалось, что в кости трещина. На репетицию она пришла в гипсе, но ей было жутко неудобно играть роль и, несмотря на риск еще больше повредить ногу, она сняла гипс и начала работать в полную силу. После этого ее опять повезли на рентген. Трещины уже не было.
— Вам Булгаков, получается, официально разрешил?
— Да. Третий спектакль был поставлен снова в Польше. В тот миг, когда спектакль начался, по всему району отключили электричество. Зал сидел в кромешной тьме минут пять. Но зрители подумали, что так и задумано.
Четвертую постановку «Мастер и Маргарита» играли в моем театре. За день до премьеры я зашел на телевизионную студию. Как только начал рассказывать о постановке, огромный ястреб врезался в окно.
«Светлые силы нас охраняют!»
— Знаю, что много мистики связано и со спектаклем «Панночка»…
— Да, и вот совсем недавно произошел интересный случай. Незадолго до моей поездки в Новосибирск играли этот спектакль. Я вышел на сцену, начал рассказывать про всякие мистические штуки, которые случаются во время действа.
В этот момент из-за кулис вылетела летучая мышь и сделала круг над залом. Зрители были в шоке. До этого в театре я никогда не видел этих созданий.
Кто-то не поверил, крикнул, что она, мол, дрессированная, местная. Я возразил. Она снова вылетела, проделав круг. Все стали хвататься за телефоны. Я поинтересовался: «Успели сфотографировать? Нет? Значит, еще раз покажется». И, действительно, она третий раз облетела зал.
Но мистика на этом не закончилась. Я вылетел в Новосибирск и попал на открытие театра La Pushkin Олега Жуковского. Этого человек 30 лет ездил по всему миру, участвовал в известных проектах: играл в творческой группе DEREVO у Антона Адасинского, затем в «Формальном театре» Андрея Могучего. Однажды мы с Олегом встретились в Перми, и я ему сказал: «Сколько можно болтаться, надо оседать на Родине и создавать свое дело». Он посмеялся. Тогда я позвал его на экскурсию в мой театр. Он увидел и ахнул.
10 лет мы не виделись. Перед моим приездом в Новосибирск Олег мне написал: «Я твою идею воплотил, приезжай на открытие». Когда встретились, он мне рассказал, что и к нему в театр прилетала такая же летучая мышь. Пролетела над залом, села на стену и заснула. Пытались разбудить, гладили, чесали животик… Бесполезно, спала как убитая.
— Устала. Долго же лететь из Перми!
— Так вот же. Похоже, что, действительно, летела! У нас постоянно случаются такие истории. Дело в том, мы очень любим Булгакова, Гоголя и других авторов, которые «дружили» с потусторонним миром, знали, как перейти через некие границы, и писали об этом. Большая часть спектаклей — по таким произведениям, поэтому мистики хватает. Когда ставили «Упырь» Толстого, многие слышали непонятное подвывание. Причем, я сначала думал, что это замечательная находка звукорежиссера. Оказалось, что этот тоскливый вой с техникой никак не связан, а доносится с чердака. В такие моменты, конечно, начинают волосы на голове шевелиться…
— Есть какие то правила, которые стоит соблюдать, чтобы не разгневать потусторонние силы?
— Если ты верен Богу, то все будет хорошо. Надо знать, что тот мир существует, что нельзя с ним заигрывать, к примеру, гадать или вызывать духов. Не стоит туда переступать, так как там обитают и темные, и светлые силы. Мы направляем свое внимание ко вторым. Все мои намерения чисты, а спектакли о Боге и душе. Нас охраняют! Поэтому и удалось сыграть «Панночку» 2800 раз.
Как только этот спектакль вышел в первый раз в 1990-м году, в Перми стали проводить всякие консилиумы, съезды белых и черных магов, экстрасенсов. Они приходили к нам в театр, а потом говорили: «О, мы видим, что к вам Гоголь заглядывает!» Они же мне и сказали, что театр находится на пересечении каких-то параллелей, в энергетически особом месте.
— Вас не настораживает, что на спектакли ходят не только зрители, но и существа из потустороннего мира?
— Я привык. Чувствую их еще с детства. Когда у меня начался осознанный период жизни, стал замечать, что вокруг присутствуют иные силы. Во сне какие-то люди приходили, давали советы, а наяву постоянно происходили необъяснимые явления. Мистика всегда рядом.
Однажды, когда ставил «Панночку» в чешском театре «Арена», решил проверить, покажутся ли эти сущности. Все репетиции и сдачи спектакля прошли идеально. Хотя относительно этой постановки у нас есть поверье, что обязательно что-то должно пойти не так. Тогда я отправил трем своим друзьям в Россию смс: «Обе сдачи прошли великолепно. Думаю, что демоны будут нам мешать на премьере. Но мы окажемся сильнее и победим. Просто я работаю волшебником».
Утром провели прогон, все работало отлично. За полчаса до приглашения зрителей в зал ко мне прибежал бледный звукооператор: «Пане режиссере, один из мини-дисков сошел с ума!». Аппаратура съела диск и крутила одну мелодию, не выключаясь. Решили часть музыки запустить с компьютера. Подготовили. Затем та же история случилась и со вторым мини-диском.
Приняли решение всю музыку запускать с компьютера. Я взял микрофон и стал руководить процессом из зала. Но не тут-то было! Система выдала одновременно сразу три композиции! Тогда я дал команду играть в тишине. Ровно через 10 минут с начала спектакля оба мини-диска сами включились, все наладилось.
Но дальше — больше. В антракте прибежал артист, который играл Хому Брута и рассказал, что во время последней сцены в церкви на него чуть не упали ворота. Они остались висеть на последнем саморезе, и кое-как он сумел придержать их до того, пока не опустится занавес. Очень повезло, что реквизит не покалечил актера. Когда прибежали чинить, оказалось, что огромные саморезы, на которые крепилась конструкция, вырваны с корнем…
После этого больше никаких эксцессов не произошло. Но чуть позже я понял, что был еще и третий «привет». Сын сообщил, что у дедушки дотла сгорела баня, причем, именно в то время, когда в антракте мы починили реквизит.
Через 10 лет ситуация с воротами повторилась на юбилейном 2800-м спектакле «Панночка». Декорация сорвалась и упала, но актер — худенький Вася Скиданов — прямо во время сцены один поставил ее на место. Хотя потом двое парней не могли поднять конструкцию.
«МакДонах гипнотизирует и очищает душу»
— Вы открыли для зрителя и для других режиссеров ирландского драматурга Мартина МакДонаха. Чем он так вас зацепил?
— Сначала я ставил только классику, но 10 лет назад в Праге неожиданно увидел спектакль «Сиротливый Запад». В пьесе не было никаких ухищрений, эффектов, игры со временем повествования, наворотов. Вроде бы простая пьеса, играли 4 человека, но произошло попадание в другое измерение.
Жанр невероятный! Это трагикомедия, где одновременно смеешься и плачешь, открывая для себя вечные истины про человека, смысл жизни, добро и зло… Абсолютно ясная, правдивая, обжигающая и нужная именно сейчас история. После этого для меня открылся совершенно новый мир. Я понял, что МакДонах — это великий классик нашего времени.
Все его пьесы невероятно человечны, несмотря на очень жесткие и шокирующие сюжеты. Он гипнотизирует этими вечными историями и делает людей чище. Зритель испытывает катарсис, получив это мощное впечатление, хочется что-то поменять в жизни. К примеру, после «Сиротливого Запада» ко мне в кабинет зашел незнакомый человек и сказал: «Да, я со своим братом также живу, сейчас поеду к нему и мы, наконец, поговорим!»
— Почему вас называют «главным по МакДонаху» в России?
— Потому что кроме меня здесь никто не понял его загадку, не попал в его стилистику. Всегда выпячивают жестокость, резкость, рассказывают о злодеях и маргиналах, придумывают образы, танцы, пантомимы, наполняя спектакль какими-то режиссерскими приемами. А на самом деле, все истории прозрачны и чисты, а персонажи человечные и наивные. МакДонах олицетворяет совершенно новое театральное направление, которое не терпит никакого пафоса и штампов. Нужно лишь развернуть душу, тогда зритель увидит и почувствует главное. В «Старом доме» уже 7 лет идет спектакль «Калека с острова Инишмаан». Я замечаю, как зрители плачут…
Год назад в Ирландии я случайно увидел Мартина. Причем вероятность этой встречи была мизерная, так как он бывает там раз в год. После общения с ним понял, что программу свою исчерпал, что он именно такой, каким я его представлял, ставя спектакли: большой наивный ребенок, высокий добрый блондин с голубыми глазами. В его поведении не было никакого пафоса, несмотря на то, что сейчас он считается одной из ключевых фигур мирового кинематографа. Он искренне поблагодарил меня за то, что в России я являюсь пропагандистом и открывателем его пьес.
«У Моста» — единственный в мире театр, где поставлены все произведения Мартина (7 постановок), и где прошел фестиваль его имени. В прошлом году к нам приехали театры из семи стран, получилось поставить лучшие европейские спектакли по произведениям этого драматурга.
— А МакДонаха считаете мистическим автором?
— Да. Любой классик связан с космосом. Недавно на репетиции спектакля «Сиротливый запад» произошел интересный случай. Я сказал актрисе: «Яна, ты вышла на сцену, как бабочка. Поиграла и упорхнула». Сразу же после моих слов на сцену вылетела бабочка и села прямо к Яне на текст.
«Артист должен найти себя неизвестного…»
— На каждой репетиции и перед спектаклями вы проводите авторские психологические тренинги. Расскажите, чем они полезны?
— Современный театр находится в очень плачевном состоянии. Сейчас актеры больше играют себя, не изучая автора, а режиссеры часто осовременивают классику, придумают, дописывают. Потеряно очень многое, чем был богат русский национальный театр: система Станиславского, методы Михаила Чехова, который придумал, как перейти из себя в персонажа и сочинить другого человека. Если внимательно читать то, о чем пишут эти два великих режиссера, становится ясно, что наша исконно русская традиция — психологическое погружение артиста в среду, в атмосферу, измерение, космос автора.
Перед каждой репетицией я придумываю особый тренинг, который помогает отстраниться от сиюминутного и включить свое подсознание, улетев в мир спектакля. Важно, чтобы актер умел отрешаться от себя, гипнотизировать зрителя, владел своей энергетикой.
В любом театре, где ставлю спектакли, всегда помогаю войти в себя неизвестного. Форма для этого всегда разная. Каждая постановка требует своего входа, дает намеки, диктует, как именно будет проходить тренинг. Мы создаем некое поле, которое потом расширяется и перетекает в зал, где зрители ощущают этот мощнейший поток энергии.
— А как лично вам помогают эти тренинги?
— Дают мне невероятную работоспособность. В своем театре я могу быть не только режиссером, но и сантехником, уборщиком, маляром, строителем и светооператором. Никакой работы не боюсь и все умею. За 27 лет существования театра у меня ни разу не было выходных. Я всегда там, даже если мы не играем, а во время поездок в любое время на связи с заместителем. И даже во сне репетирую, придумываю, сочиняю.
Выдержать такой ритм мне помогают именно эти тренинги. Я получаю энергию из космоса и очень быстро восстанавливаю силы.
Досье
Сергей Павлович Федотов — заслуженный артист РФ, заслуженный деятель искусств РФ, режиссер, создатель и художественный руководитель Пермского театра «У Моста». Лауреат Национальной премии Чехии.
Родился: 11 января 1961 в Перми.
Образование: Пермский институт искусств и культуры, режиссерское отделение.
Награды: постановки получили более 20 Гран-при международных фестивалей. Спектакль «Сиротливый запад» стал номинантом Национальной театральной премии «Золотая маска» и был показан в Москве как один из лучших спектаклей России 2008 года. В 2010 году спектакль «Калека с Инишмана» стал Лауреатом Национальной Театральной премии «Золотая Маска», получив специальный приз жюри.
Художественный метод: строится на сочетании школ Михаила Чехова, Ежи Гротовского, и эстетики Театра жестокости Антонена Арто. Важно развитие психофизики актера, его способности работать с внутренней энергией, находиться с режиссером и зрителями в едином эмоциональном поле.
Интересное: В 2004 году за постановку «Собачье сердце» (М. Булгаков) Федотов был признан лучшим режиссёром Чехии и стал первым иностранцем в истории Национальной премии, удостоенным этой высшей награды. Пермский театр «У Моста» был участником 125 российских и международных фестивалей. Сергеем Павловичем поставлено более 150 спектаклей в России и за рубежом.
Беседовала Марина Чайка.
Фото: Фрол Подлесный (спектакль "Сиротливый запад"), с сайта театра "У моста".
