Накануне предпоказа «Трех сестер» режиссер спектакля рассказал о том, как постановку приняли в Екатеринбурге, почему на репетиции потребовалось полтора года и зачем в декорациях спрятаны экраны, которые видят только актёры.
Об избавлении от чужих интерпретаций
Описание фотографии— У меня давно родилась идея поставить спектакль, в котором был бы изменен один из ключевых элементов. В данном случае, этот элемент — речь. Я хотел взять классическую пьесу, но отделить зрительный зал звуконепроницаемым стеклом. Позже пришла мысль поставить спектакль на жестовом языке. И в какой-то момент мне показалось, что для такой постановки не нужно придумывать какой-то особенно истории и писать пьесы, а взять один из классических драматических текстов и сделать этот эксперимент на нем.
Пьеса Чехова «Три сестры» — почти Библия для драматического театра. Это ставилось, ставится и будет ставиться. Уже существует множество интерпретаций, поэтому, когда берешь пьесу Чехова, сразу вспоминаешь огромное количество постановок, которые видел. Конечно, с этим материалом очень сложно начинать работать. Поэтому что ты всегда находишься в зоне цитат уже кем-то поставленного и сказанного. И от этого тяжело избавиться. Но когда мы решили ставить спектакль на языке жестов, эта проблема отпала сама собой.
Благодаря этому текст для меня избавился от интонаций. Я озвучиваю его сам. Я слышу его не так, как мне его назязали, а так, как слышу я. Зритель сам произносит текст за всех героев Чехова.
По большому счету спектакль — классический, хотя я и не люблю эту расхожую фразу, потому что не пришлось менять сюжет и персонажей, ничего переворачивать. У меня есть книжка «Режиссерские экземпляры К. С. Станиславского», мы с ней два года вместе прожили: сверяли мизансцены, входы и выходы, паузы, с теми, что были в первой постановке 1901 года в театре Станиславского. И примерно 50% мизансцен совпадают.
Об изучении жестового языка
— Первая репетиция состоялась в декабре 2013 года. Очень большую работу над спектаклем проделали актеры. Им пришлось заново учиться говорить, ходить, потому что привычные для них коммуникации, приемы, в этой постановке не работают.
Сначала в течение года с преподавателем жестового языка ребята учили текст. После этого встречались друг с другом на сцене и говорили его, потому что важно еще и понимать партнера. Следующий этап — мы садились в круг и произносили текст. Я просил делать это быстрее, медленнее, прокричать или сказать шепотом… Только после этого начали работать в мизансценах. И получили странный эффект: оказалось, что артисты освоили текст, но когда я просил их произносить его и передвигаться по комнате, сделать этого они не смогли. Пришлось научиться ходить заново. И так далее… Это грандиозный актерский труд.
О построении спектакля
Описание фотографии— Спектакль построен таким образом, что стен в доме нет, мы видим, как во всех пяти комнатах одновременно живут. Но в этой жизни нет ничего случайного. То, как строится диалог, это целая история. Например, слабослышащий человек не может отреагировать на реплику, если он ее не видит. А чтобы увидеть, актер должен оказаться лицом к партнеру. И это тоже своя география и геометрия, которая скрупулезно высчитывалась.
В спектаклях артисты выходят на сцену на реплику. Здесь реплик нет. На протяжении четырех с половиной часов царит условная тишина. Конечно, есть звуки — ведь люди в доме Прохоровых живут, но все они продуманы.
Для зрителей установлен экран с субтитрами. А внутри декораций спрятано 5 экранов, которые видят только артисты. Потому что если они пропустят хотя бы одну реплику, то все порушится. То же самое можно сказать и о работе техников: субтитры транслируют два оператора и сбиваться им ни в коем случае нелья. Спектакль построен по миллиметрам, по секундам.
Об участии в фестивале
— Перед премьерой в Новосибирске, мы представили «Трех сестер» на фестивале «Реальный театр» в Екатеринбурге. Это, может, звучит смешно, но некоторые люди после спектакля говорили: «Все здорово. Вот если бы еще язык настоящий был, а не на понтах». В спектакле реальный жестовый язык и текст Антона Павловича Чехова, так как его бы произносили слабослышащие люди. Здесь нет ни секунды вранья.
Текст: Татьяна Бушмакина.
Фото: Фрол Подлесный.
