Валерий Степаненко: «Творчество – это благословение и проклятие»

О мастерской

— В эту мастерскую я переехал 20 лет назад. До этого работал на Дуси Ковальчук, где располагаются мастерские многих художников.

Эта мастерская когда-то принадлежала монументалисту, Чернобровцеву, автору Монумента Славы, Почетному жителю Новосибирска. Но к 1995-му году он переехал в другую мастерскую, а эта досталась мне.

Тут работается прекрасно: вокруг бор, озеро, тишина, чистый воздух… Художники, как правило, отшельники. Я провожу здесь почти всё время. Часто бывает, выдавишь краски, просидишь день и ни одного мазка. Потом в полночь шарахнет и сидишь, пишешь всю ночь, не чувствуя ни времени, ни усталости.

О детстве

— Художников в моей семье не было, а я рисовал с детства. Отец работал слесарем, мама — главным бухгалтером центральной сберегательной кассы. По её линии — цыгане. Правда, тоже не творческие: были кузнецами, делали бочки и прочее. А тут такой товарищ как я народился! Семья была большая — 5 детей. Дисциплина царила идеальной: сегодня ты дежуришь, ты следишь за младшими, ты на хозяйстве… Во всём всегда был порядок. Это, конечно, сформировало мой образ жизни, стиль творчества.

О творческом поиске

— Художники часто жалуются, что на них внимания мало обращают, что их работы не приобретаются. Я считаю, что это ерунда. Если ты художник, в какие бы условия не попал, всё равно будешь писать. Не покупают работы — пиши лучше, ищи! Если художник не ищет — он мертвый художник. Некоторые думают: нашёл то, что покупают, и всё, можно дальше не работать. Но это неправильно!

Я постоянно ищу себя, свою дорогу. Причём, когда вижу, что кто-то пишет похоже, то это как для двух женщин оказаться в одинаковых платьях в одной компании. Отодвигаю и начинаю искать снова: в цвете, форме, композиции, тематике. Из-за этого у меня противоречивые отношения с коллегами и искусствоведами. Они говорят: «Что ты делаешь? Зачем?!».

Я пишу академические работы и абстрактные, — практически во всех направлениях. А дальше уже дело покупателя — кому-то нравятся авангардные работы, кому-то классика.

О работах на заказ

— Редко пишу на заказ. В основном находится человек, которому нравится твоя живопись, он покупает несколько работ, а потом просит написать что-то ещё в близком ему направлении.

Бывало, приходил предприниматель, который занимается лесозаготовками, приносил картину Шишкина «Корабельная роща», предлагал вписать в неё всю его лесозаготовительную технику. Отказал! Или пришла дама, показала картину ХVII века, попросила её лицо в этот костюм вписать. Я не могу делать такие вещи. Это кощунство! Вот так взяли бы мою работу и что-то туда вставили… Тем не менее, такое направление очень прибыльно и многие художники подобным творчеством занимаются. Но я провокациям не поддаюсь.

Мне копию собственных-то работ делать тяжело. Даже если доводится, всё равно что-то меняю, добавляю новые нюансы. И вроде работа получается та, но при этом совершенно новая.

А ещё я не пишу портреты. Во-первых, к портрету я подхожу творчески, и иногда получается так, что их даже жалко отдавать. Во-вторых, часто, особенно дамы, просят убрать морщинки, сделать побольше глазки, добавить локоны… Начинаешь писать, получается кукла. Да, похоже, да, красиво. Но это не творчество. Таких заказчиц сейчас я отправляю к студентам пятого курса.

Когда соприкасаешься с большим искусством, начинаешь понимать, что такое цвет, тон, уже не по школьной программе, а через творчество. Начинаешь страдать, когда не получается. Творчество — это благословение и проклятье. Благословение — когда пишешь, и получается то, что ты хотел выразить. А бывает, напишешь работу, она прошла выставку, имеет успех, а ты понимаешь, что не удалось сказать, то, что задумал, получилась только красивая картинка. Для мастера это проблема. Конечно, можно делать то, что требует от тебя эпоха, заказчик, недурные деньги зарабатывать. Но внутри сидит цыплёночек и мучает: «Что ты делаешь? Тебе дан талант, а ты его на деньги меняешь».

О картинах «в гостях»

— Не каждая моя работа уживается в других интерьерах, других семьях. Когда ко мне приходят за картиной, я всегда советую: «Возьмите еще эту и эту, пусть они у вас неделю поживут, какая из них проживется, такую и оставите». Сейчас около 30 работ находятся в гостях. Мне не всё равно, где будет моя картина. Когда она висит и кроме хозяйки или хозяина никому не нравится, это не очень хорошо. Даже если у одного члена семьи она вызывает раздражение — возвращайте и берите другую! Некоторые так по полтора месяца в гостях висят!

О художниках

— Бывает художник от Бога, он жить без творчества не может, а бывает — это просто профессия. Получил диплом, знает законы живописи, у него за спиной стоял педагог и говорил, что делать: «Здесь добавь, здесь убери…». Проходят годы, а он как упёрся в потолок, так и идёт вдоль него, не может избавиться от авторитета наставника, чтобы сделать что-то своё.

После художественного училища мне дали направление в академию Репина. Пригласили туда и сказали: «Если хочешь стать художником, забудь все, чему тебя учили. Ищи свою дорогу, свой путь. Ты уже знаешь „азбуку“, всё, что надо, в тебе уже заложено»! Это было поразительно, потому что тогда малейшее отклонение от реализма, академизма нещадно каралось…

О прошлом и настоящем

— К сожалению, наши власти не осознают, что такое культура и какое значение она имеет. Еще до нашей эры, в эпоху древнего греческого государства, когда и Рима не было как такового, поэты, актеры, художники сидели в правительстве, с ними советовались, решали вопросы войны и мира, строительства и процветания.

Самая мощная эпоха расцвета культуры и искусства за последние полтора-два столетия была во времена Сталина и Гитлера. Тогда художников вынуждали поддерживать политику и государственный строй данных вождей, живопись была очень востребована как инструмент рекламы. Да, писали комсомольские стройки, голубые просторы родины, берёзки и поля, портреты вождей и БАМовцев, красные лица в касках, трубы и краны. Чем больше труб, тем популярнее художник. При этом будь ты хоть Тицианом, хоть Рафаэлем, если этих тем нет — на выставку пройти было сложно. И платили тогда очень хорошо. За короткий срок я заработал деньги на приобретение дома. Сейчас для художника это очень сложно!

Но в 90-ых годах всё рухнуло. Да, сейчас полная свобода, можно писать что хочешь. Но культура в нашем государстве, к сожалению, живет по остаточному принципу.

О Китае

— В Китае делают «Третьяковскую» галерею, где будут представлены работы современных российских художников, в том числе и мои. Они ездят по стране и скупают картины. Возможно, пройдет время, и наших мастеров за последние десятилетия мы сможем видеть только в Китае, потому что у нас они не востребованы так, как там.

Пессимисты считают, что это проникновение в нашу культуру, ведь Китай претендует на мировое господство. Там сейчас очень популярна тема патриотизма. В работах художников ищут «русский дух»: берёзки, монастыри… Я ездил с выставки туда уже три раза, жил по месяцам, работал, и всё, что писал, было закуплено. Домой привёз буквально несколько работ.
К слову, такого гостеприимства как там, я не встречал больше нигде — дорогу, питание, проживание они оплачивают. Тебя приветствуют представители власти, ведущие художники страны, журналисты…

Но китайцы есть китайцы. Подписываем договор, оговариваем условия, но всё будет так, как сказали они. Тебе предоставляют мастерскую, краски, холст, говорят, пиши, что хочешь. На самом деле стоишь и делаешь то, что хотят они. Не заставляют, просто делаешь то, чего от тебя ждут (смеётся — прим. авт.). Видимо, в этом и заключается восточный менталитет.

Я не встретил там ни одного бедного художника. У всех мастерские, рядом -квартиры. Их уважают, государство способствует развитию, творчеству, процветанию.

Но как бы ни ходил там, раскрыв рот, спустя месяц жизни в Китае начинаю скучать по холодной, суровой, но родной Сибири. Поэтому переезжать туда не собираюсь, но работать по месяцу-два в год — с удовольствием!

О силе искусства

— Перед каждым художником всегда стоят два вопроса: что рисовать и как. Можно белым нарисовать, а можно красным. Можно осень, а можно весну… Когда перед тобой чистый холст — перед тобой вся Вселенная. Ты можешь заставить человека плакать, удивляться, увести его в бесконечность…

Бывает, проходишь на выставке мимо сотен картин и останавливаешься возле какой-нибудь самой маленькой. И она держит. Потому что твоё внутреннее «Я» соприкасается с духовностью, настроением, которые вложил в неё художник. Происходит контакт розетки и вилки. Я видел, как люди стоят и плачут перед картиной. В молодости думал: «Ну что там могло зацепить? Вроде у меня эта работа не вызывает сильных эмоций, а человек настолько впечатлён»…

Вообще, искусство — сила, которая ещё не взвешена и не определена. Как оно приходит? Откуда? Никто не знает.

О творческом процессе

— Сначала беру тему, потом ищу композицию, делаю наброски, подбираю цветовое решение. И когда чувствую, что работа дозрела в сердце — дописываю. Откуда это приходит — не знаю. Откуда-то сверху, наверное.

Это — картина, написанная после Питера, остались ассоциации белых ночей, металла разведённых мостов, воды…

Или вот — сиреневые рыбаки. Нормальный человек напишет такую работу? Она мне приснилась-не приснилась, привиделась-не привиделась… Думаю, Пока ещё в работе.

Здесь — ещё самая первая прописка картины, считай, черновик. Называется «Рождение человека». Здесь я хочу показать синусоидальное движение жизни и смерти. Хочу добавить сюда сложное небо…

Картина «Звонок из бара» — вот далась она мне! С одной стороны, работа «ни о чём». С другой — раз десять её уже переписывал: она была то холодной, то горячей… и до сих пор ищу, ищу и ищу…

Иногда приходится переписать всю работу. Например, в этой чувствую, что снизу нужно добавить «воздуха», фигуру переписать повыше, как-то закольцевать движение. И это очень длительный поиск, а гарантии никакой нет — ты не знаешь, состоится ли работа, будет ли закончена. Не исключено, что следующий подрамник закажу на 10 сантиметров шире или напишу всё заново.

Я пытаюсь не возвращаться к старым работам, хотя они тянут, зовут, дергают, как нарождённые дети.

Иногда перебираешь картины, думаешь: «Господи, я раньше писал лучше, чем сейчас». Не то, чтобы они были мощнее или грамотнее. Просто где-то вижу настолько гармоничную, красивый фрагмент, который, возможно, несознательно написал, что радуюсь сам за себя.

Сейчас покажу вам ещё две работы. Вот эту я написал в 1995 году. Она по мотивам песни «На Муромской дорожке стояло три сосны». Есть там строчка: «Вернулся ко мне милый с красавицей-женой». На неё даже были покупатели, но я понимал, что картина ещё не «родилась». Очень долго «искал»… В результате вытянул фигуры, попытался поэкспериментировать с пластикой и формой. Где-то это удалось, где-то — нет. 20 лет прошло, но процесс не завершён до сих пор.

Досье

Родился 28 июля 1948 года в г. Мариинске Кемеровской области.
Живописец, член Союза художников России с 1995 года.
Лауреат премии Губернатора Новосибирской области в сфере культуры и искусства (2008).
Почетный работник культуры Новосибирской области (2009).
В 1968 году окончил с отличием театрально-декорационное отделение художественного училища в Ростове-на-Дону.
Работы художника неоднократно отмечались дипломами и грамотами. За участие в выставке «Моя Сибирь» награжден Дипломом Российской академии художеств (2003). Участие в X региональной художественной выставке «Сибирь» отмечено Дипломом и медалью Лауреата выставки.
Более 100 произведений художника находится в различных музеях, галереях и в частной собственности в Бельгии, Великобритании, Германии, Греции, Голландии, Италии, Израиля, России, США, Финляндии, Франции.

Автор: Наталья Тюменцева