Известный писатель-фантаст, создатель множества миров и целых циклов историй о них, впервые приехал в Новосибирск, чтобы представить свою новую книгу «Молли Блэкуотер. За краем мира». Мы побывали на встрече Ника с читателями в гостиной книжного магазина «Плиний Старший» и узнали не только о книге, но и о том, как писатель относится к новым литературным веяньям, почему считает, что снять фильм по его произведениям невозможно и в каком из своих миров он хотел бы поселиться.
Молли Блэкуотер: противостояние двух миров
— Ник, сейчас поклонники вашего творчества ждут продолжения цикла «Гибель богов-2», который уже набрал ход и близится к своему финалу. Но вместо того, чтобы закончить начатую историю, вы вдруг пишете совсем не эпическое фэнтези, а книгу под названием «Приключения Молли Блэкуотер. За краем мира». Как так вышло?
— Много лет я писал эпические циклы, где присутствовали великие силы, древние и молодые боги, драконы, маги, где был космический масштаб, Вселенная, протянувшаяся на необозримые расстояния. И вдруг ни с того ни с сего появляется что-то новое, в непонятном формате. Люди думают: зачем это, для чего и почему?
Всякий автор, который раз испытал успех, имеет тенденцию повторять снова и снова то, что у него получилось, он невольно хочет вновь ощутить внимание читательской публики. Но наступает момент, когда чувствуешь, что нужно остановиться, взять паузу и сменить пластинку. И хотя никуда не денутся наши дорогие братья боги Хедин и Ракот, об их приключениях мы еще прочитаем обязательно, но нужно сказать и о том, что важно и актуально прямо сейчас и обратиться не только к моему заслуженному ветерану-читателю, но и к молодому, 12–14 лет. Хотя, хочется верить, и читатели со стажем найдут в новой книге немало интересного.
— А чем именно интересна эта книга?
— Рыжеволосая веснушчатая девчонка, дочь благополучного доктора, живущая в викторианском мире Империи, отправляется за край мира, туда, где обосновались странные и непонятные варвары. Пытаясь воспроизвести их самоназвание, жители Королевства называют загадочных соседей словом «russkis». Я не придумал это слово, так нас в Америке действительно называют, когда хотят продемонстрировать особое понимание предмета.
Книга моя во многом о столкновении двух миров, нарочито заостренном, нарочито контрастном. Вот Империя — королевство, в котором все, естественно, узнают викторианскую Англию. Она построена на технологии, там властвует пар, паровые машины, в качестве фантастического допущения я повышаю их КПД гораздо выше научно обоснованного. Это довольно мрачное полуготическое королевство, где во главе угла стоит технология, рацио, математика, инжиниринг.
А за его пределами лежит странный, непонятный «джентльменам», пугающий мир, где правит магия и который можно назвать миром русского мифа. Читатель, взглянув в эту книгу, легко опознает в персонажах героев русских сказок, которых я ввёл туда совершенно сознательно.
Делаю это для того, чтобы заострить конфликт, показать кажущуюся несовместимость этих миров и то, как их всё-таки можно свести вместе.
Вспоминая Киплинга: «О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд».
Эта книга говорит о том, как можно преодолеть этот раскол, который грозит всеобщей аннигиляцией.
Очень просто было бы написать книжку про «наших» и фашистов.
Я не хотел описывать столкновение миров: одного плохого, в виде ужасных зелёных орков, второго — хорошего, в образе прекрасных эльфов. В конце концов, эту тему исчерпал профессор Толкин.
Я писал не об этом. На джентльменов смотрел так, как смотрели на них авторы XIX века.
Чтобы хоть как-то во всём этом разобраться, нужно быть ребёнком, у которого ещё глаза широко открыты, кто может взглянуть на этот мир без стереотипов. Так родилась трилогия о приключениях этой девочки. Первая книга уже вышла, вторая только что была закончена и появится на прилавках к сентябрю, и третья, последняя, увидит свет в конце ноября 2016 года.
— Почему главным героем выбрали девочку?
— Потому что про мальчиков я и так все знаю. Хотелось написать что-нибудь неведомое. Было очень интересно попытаться сыграть за девочку. За не совсем, конечно, девочку-девочку, но за «пацанку» можно. Дело в том, что мальчишки очень негибкие. В этом возрасте они преданы идее, как стойкий оловянный солдатик.
Мальчишка никогда бы, наверное, не усомнился, не попытался понять этих странных варваров, он просто бы присоединился к тем, кто в них стреляет, потому что они «свои». Это особенность мужского менталитета — разделить на своих и чужих. Всё просто, понятно, огонь! У девочки, как мне представляется, психика более сложная, подвижная и она способна понять то, что мужчина, мальчишка, понять не в силах.
— В одном интервью вы сказали, что специально ничего не читали про стимпанк (направление научной фантастики, моделирующее цивилизацию, в совершенстве освоившую механику и технологии паровых машин — прим.авт), чтобы не замылить взгляд. На чём основывались, описывая свой новый мир, была ли какая-то база?
— По образованию я инженер-физик, специализация биофизика, поэтому достаточно неплохо представляю себе, как должны работать паровые машины и из каких частей они состоят. Я сознательно не читал классику этого жанра, именно для того, чтобы не забивать голову тем, как оно положено быть.
Попаданцы, супер-герои и зомби
— Сейчас появился огромнейший литературный пласт про «попаданцев», в частности современные герои часто оказываются в 1941 году. У вас в этом стиле написан только один небольшой рассказ — неинтересна эта тема?
— Попаданцы — это такая психотерапевтическая литература. Мы позаимствовали её во многом у американского книжного рынка. Я слишком хорошо знаю историю для того, чтобы относиться к ней так легко, как относятся авторы попаданческих романов. Тем не менее, они выполняют очень важную общественную функцию. Травма 41 года по-прежнему у нас в генах, и мыслящие люди всё равно будут вновь и вновь возвращаться к этой катастрофе, чтобы понять, что же можно было сделать иначе, как предотвратить. Попаданческая литература помогает осмыслить то, что случилось, потому что даже самые честные, правдивые, как казалось книги, например, «Первые 110 суток войны» Константина Симонова — все равно очень ограничены и неполны. У него был мощнейший внутренний цензурный аппарат, и он сам себе не разрешал думать на определенные темы. На самом деле, чем больше попаданцев будет, тем лучше. Как только они выполнят свою роль — уйдут.
— А что думаете по поводу таких больших литературных фэнтезийных потоков как супер-геройская и зомби-тематика?
— Супер-геройская тематика вытекает из американского менталитета об исключённости масс из решения глобальной проблемы. Это довольно странный подход, тем не менее это так. Когда хочется, чтобы кто-то в маске пришёл и сделал всю работу, а Джон Смит не бегал с винтовкой под пулеметным огнём — это некий инфантилизм. Что касается зомби — это да. Очень интересный феномен. Ходячие мертвецы стали всеобщей темой. Про них пишут книги и снимают фильмы, даже произведение Джейн Остин переделали. Я не понимаю зацикленности на этом и, наверное, уже не пойму. И объяснить это тоже не могу.
— Если бы вам предложили поселиться в любом из ваших миров, какой бы вы выбрали?
— Очень легко ответить на этот вопрос. Я остаюсь верным той идее, которую несло в себе российского государство. И если выбирать мир, то я бы предпочёл мир Млавы Красной с его василевсом Арсением Кронидовичем, графом Николаем Леопольдовичем Таубертом и так далее. Наше развитие оказалось пресечено буквально абортивным способом, поэтому мне лично, как человеку, бережно относящемуся к памяти своих предков, нет другого пути, как выбрать тот мир, когда ещё можно предотвратить тот кровавый хаос, что последовал за революцией 17 года.
Чтобы написать «Млаву Красную», мне пришлось сильно углубиться в историю России 19 века, в историю той войны, которую у нас называют Крымской, но в те времена она носила имя Восточной.
— Какой из ваших персонажей более всего близок вам по духу или, может, кого-то вы писали в большой степени с себя?
— Всякий персонаж, в какой-то степени — это автор. Иначе просто нельзя. Наибольшим моим альтер-эго является Фесс. Недаром писал про него столько лет и до сих пор получаю письма с вопросом, когда же он вернется (смеётся — прим.авт). Отрицательные качества, которые и привели его к печальному концу — это всё из себя самого, ибо нужно быть честным с читателем.
Если ты пишешь какого-то героя, то имей силы и смелость делать его уязвимым, ошибающимся.
— Существует мнение, что персонажи книг после рождения живут своей жизнью и автор иногда просто ведет повествование. Ваши герои обладают таким качеством?
— Очень большой соблазн сказать, что я только записываю, а они всё делают сами, но это не так. Для того, чтобы рассказать историю до конца, автор должен настаивать на своем и вести героев туда, куда ему нужно. В противном случае моя героиня Молли так никуда бы и не сдвинулась из своего замечательного привычного и знакомого города и не обратилась бы в те странствия, в которые обратилась. Я и стараюсь направлять своих персонажей туда, куда нужно, но очень часто логика их характера подсказывают, что то или иное действие они совершить просто не могут. Поэтому нужно гибко менять сюжет, иначе получается не очень правдоподобно.
«Снять фильмы по моим книгам невозможно»
— Никогда не возникало мысли собрать творческую команду и экранизировать ваши произведения?
— Приведу простой пример. Очень много людей наверняка смотрели или смотрят сериал «Игра престолов». Сериал очень успешный, буквально культовый. Один его сорокаминутный эпизод стоит 6 миллионов долларов. Теперь представьте себе, что нам нужно сделать фильм по «Гибели богов». Как это снимать? Где? Какими средствами? Нужно быть реалистами — экранизация моих книг невозможна.
— А «Дозоры» же были хороши…
— Потому что их можно было снять на московских улицах и в московских квартирах. Там не нужно было выстраивать колоссальные декорации и тому подобное… Кстати, буквально на днях разговаривал с одной молодой, но очень агрессивной телекомпанией, которая предложила написать для них фэнтези-сценарий «в рамках исполнимости». Грубо говоря, нужно взять мою книгу и выжать из неё небольшую сюжетную линию, которую можно снять где-нибудь в Ростове Великом. У меня есть подростковая книга «Дикая ведьма из дикого леса» и вот теперь есть «Приключения Молли Блэкуотер. За краем мира». Возможно, скоро по этому поводу мы вступим в переговоры, хотя особенно больших ожиданий у меня нет.
— Что вы любите читать?
— Трудно ответить на этот вопрос. Много всего, что хорошо и интересно написано. С годами читаю всё больше исторических монографий. Что касается художественной литературы, прежде всего читаю людей, близких мне по духу, по мировоззрению: начиная от покойных братьев Стругацких, заканчивая «Дозорами» моего друга и соавтора Сергея, теперь уже Васильевича, Лукьяненко.
Спектр крайне широк, хотелось бы читать ещё больше фантастики, но к сожалению, день мой не резиновый.
— С опытом, с возрастом нет желания отойти от привычного жанра фэнтези и написать, как принято говорить, что-то серьёзное?
— Аркадий Стругацкий говорил, что увлекательный сюжет, интересная интрига, яркие характеры — эта та сладкая обёртка, в которую писатели вкладывают горькую начинку своей идеи, мысли, чувств. Я всегда считал, и считаю, что мир на глобальном уровне меняет литература, которую читают миллионы, и не потому, что это им задали в школьной программе. На самом деле, дети это тихо ненавидят.
Ввести произведение в школьную программу — это на 99.9% гарантия того, что у детей будет убит интерес к этой литературе.
Единицы из тех, кто читал в школе «Войну и мир» перечитывают её снова. То же самое могу сказать о Достоевском. «Преступление и наказание», может, ещё и перечитывают, а, например, «Подросток»?
Мне интересно рассказывать историю. При этом я не думаю, серьезная это или несерьезная литература, развлекательная или не развлекательная, большая или малая. Даже если это назовут низкопробным чтивом на потеху невзыскательной аудитории. Назови хоть горшком, только в печь не ставь. Моя задача написать так, чтобы меня читали.
Кто в последнее время взорвал аудиторию? Да, Захар Прилепин, заслуженно имеющий уже мировую славу. Фигура, которая не вписывается в рамки. У него есть своя тема, свой интерес, хотя мне безумно тяжело его читать. Или, скажем, «Географ пропил глобус» Алексея Иванова. Я могу сказать честно: может, это настоящая, высокая, правильная литература, которая будет жить в веках и её будут изучать по всему миру. Но мне её читать не очень интересно и ещё менее интересно было бы её писать.
Все-таки читать книжки нужно с удовольствием, а не мучаясь. Я не люблю кривить душой. Буду писать так, как интересно мне, будет это фэнтези, фантастика или суровый реализм — уже не так важно.
Я останусь самим собой до конца. А уже от вас, читатели, будет зависеть судьба моих книг. Я считаю, что если одному человеку моя книга доставит радость — задача уже выполнена.
Автор: Наталья Тюменцева
Фото: Максим Филатов
